Философия Тайцзи – одна из старейших в мире. Значение, вложенное в символ инь (Yin) и ян (Yang), который китайцы называют Тайцзи, оказывает влияние на их мышление с незапаметных времён. Упоминания о взаимосвязи между частью целого (инь) и его противоположностью (ян) мы находим ещё в древнейших, дошедших до нашего времени устных и письменных источниках. Во всех классических книгах Китая - «И-цзин», «Дао Дэ Цзин», в трудах Чжуан Цзы и Конфуция – приведено изложение теории инь и ян. Обобщая можно сказать, что эта философская система насчитывает уже тысячи лет. Возможно, именно поэтому организаторы курсов Тайцзи с такой самоуверенностью говорят в своих рекламных проспектах об «искусстве движения возрастом в тысячи лет», которому они собираются обучить Вас за пару недель.
Философия Тайцзи и сегодня насквозь пронизывает все мировоззрение жителей Китая. Подобно тому, как христианство влияет на поведение западного человека, осознаёт он это или нет, также и китаец часто действует в соответствии с понятием инь и ян. При этом он вовсе не считает себя приверженцем даосизма.
Что же представляет собой принцип Тайцзи, который так много людей на Западе хотели бы научиться использовать?
Кто был в Китае, тот наверняка замечал, что ответ «да» на наш вопрос часто на самом деле означает «нет». Почему западный предприниматель, достигнув соглашения со своим восточным партнёром, гордо подписывает договор, а затем напрасно ждёт его исполнения?
Как-то раз я со своим наставником Шэнь Сицзином отправился в небольшое местечко близ города Сион (Xian), чтобы закупить там так называемые «пояса здоровья». В них зашита специальная травяная смесь, и ношение такого пояса, как утверждают, благоприятно сказывается на продолжительности жизни. Мы хотели продавать их в Германии. После утомительной поездки в проржавевшем автобусе мы добрались до фирмы-изготовителя, заключили договор на сумму в пять тысяч долларов и отправились назад с ящиком пробных образцов.
По дороге я заметил, что в описании на китайском языке упоминаются некоторые добавки, которых нет в английском описании, и из-за чего продажа в Германии становилась невозможной. «Неважно, - сказал мой наставник, - завтра мы позвоним им и скажем, что договор придётся расторгнуть». На следующий день никто не стал спорить. Изготовитель сразу же согласился с нами, и когда я спросил мастера, не расстроился ли он, всё-таки мы потеряли целый день, он с удивлением ответил: «А почему? Разве мы не увидели много нового?»
Мне довелось побывать в очень многих таких вроде бы безсмысленных поездках. С каждым разом моего терпения оставалось все меньше и меньше. А он вёл себя так, как будто всё происходило в первый раз.
Представьте себе, вы путешествуете с группой китайцев и хотите купить себе мороженое. Из вежливости Вы спрашиваете спутников, не хотят ли мороженого и они, но все говорят «нет». Однако Вам, как знатоку Китая, известно, что скромность считается там проявлением хорошего тона. Вы спрашиваете ещё раз, затем ещё раз, но каждый раз слышите: «нет, спасибо». Тем не менее, в соответствии с принятыми в Китае правилам вежливости, Вы покупаете мороженое на всех, и все его съедают. И Вы так и никогда не узнаете, кто из них действительно хотел мороженого, а кто просто давился им, не желая обидеть Вас. Особенно любопытно наблюдать за такой манерой поведения, когда речь идёт об алкоголе.
Ни один из китайцев в обоих случаях, о которых я рассказал, не стал бы называть себя приверженцем теории Тайцзи. Но именно в ней таятся корни такого поведения, которое можно наблюдать в Китае повсеместно. Когда жена моего наставника была в Германии, ко мне как-то раз зашёл мой приятель, взял банан и спросил, не хочет ли его кто-нибудь из присутствующих. Никто не ответил «да». Тогда приятель подсел к нам и, съев банан, захотел поговорить с гостьей. Но она захотела немедленно уехать, поскольку, по её объяснению, с ней ещё никогда не обращались столь невежливо. Когда я спросил её, что же произошло, она ответила: «Твой друг спросил, хочу ли я банан, но взял только себе и съел у меня перед глазами». «А что ты ответила ему, когда он предложил тебе банан?» - спросил я. - «Разумеется, я отказалась!»
Что же произошло? Мой друг вовсе не был невежлив. Сначала он задал вопрос, а затем поступил в соответствии с ответом. Его действия соответствовали нашей (западно-европейской) религиозно-этической основе, в которой и таятся корни нашего социального сосуществования. В нашей культуре также имеется своего рода дуализм, и мы очень точно определяем различие между чем-то и его противоположностью. Нам свойственно делать выбор между этими двумя полюсами. Или-или, «да» или «нет». В китайском образе мышления такие ограничения отсутствуют. В их словарном запасе даже нет чётких обозначений для «да» или «нет». В их мышлении тоже присутствует часть целого и его противоположность, но есть и поиск связующего звена между ними, единства в рамках противоположностей. Это мышление не прямолинейно, оно, скорее, округло.
И здесь мы ближе подходим к сути дела. Тайцзи учит нас знанию о том, что всему есть своя противоположность и поиску гармонии в этом. Откуда же происходят эти противоположности? Нам необходимо вернуться к сотворению мира. К Изначальному, к Неделимому, к Пустоте. К состоянию, которое нельзя описать, потому что его не с чем сравнить. К моменту Большого взрыва. В даосизме, а тайцзи-цюань в конечном счёте из него и выросло, это прасостояние называется у-цзи (Wuji). Его символизирует пустой круг. И в этой пустоте возникает нечто. Итак, у нас есть Пустота и Нечто, которое находится внутри неё.
Теперь у нас есть две вещи. Даже три, я имею в виду ещё и связь между обеими. И из этого, как говорит Лао Цзы (китайский философ, мудрец), возникает десятки тысяч предметов. У нас есть Материя, и есть Нематериальное. И отсюда возникают иь и ян, часть целого и её противоположность во всех своих возможных проявлениях.
Всё пронизано Дао, которое удерживает соединение разнообразного. Всё является существующим, в то же время, не существует. Всё вездесущее, но, при этом, непостижимо. Оно расширяет свои пределы и создаёт всё, что мы знаем, и всё, чего не знаем. Это состояние, симбиоз всего, называется Тайцзи. Его символ круг, состоящий из чёрной белой половинок, находящийся, в процессе изменения. Но не стоит делать ошибку, думая, что у-цзи это одно, а Тайцзи – совсем другое. Оба этих символа тесно связаны друг с другом.
У-цзи обозначает пустоту. И в ней в какой-то момент возникает мысль. Мысль приходит в движение и распадается на себя и свою противоположность. Отсюда и возникает всё то, что известно, и всё, что неизвестно. Из у-цзи возникает Тайцзи.
Теперь осталось сопоставить это с движением. Является ли тайцзи-цюань просто учением о движении согласно описанному выше принципу? Или же всё обстоит сложнее? В этом-то и кроется причина того, что начинающие почти ничего не понимают в начале занятий тайцзи-цюань, даже если думают иначе. Когда я спрашиваю новичков в конце урока: «Вы всё не поняли?» - они кивают, и я знаю, что они хотя и не врут, но они не поняли ничего. Да и я не лучше их. Я стою перед учениками, вижу их нетерпеливые лица и начинаю описывать то, что описать невозможно. «Тот, кто говорит – не знает, тот, кто знает – не говорит», - так писал Лао Цзы.
«Почему же, - писал китайский поэт Пай Чуи, живший в девятом веке, - тот, кто знал, написал 5000 слов?» Мы пытаемся сделать понятным неописуемое. Цель – это дорога. Чтобы продвинуться дальше, я должен отказаться от своих обычных принципов мышления и постичь всё как единое целое. Моё сознание должно стать трансцендентальным. Тело, дух и душа – всё, что есть должно слиться в единое целое. Из этого единства возникает чувство, чувство малого. Отсюда вырастает познание. Поняв это, мы становимся чуть ближе к концепции тайцзи-цюань. Без дня нет ночи. Без болезни нет здоровья. Без добра нет зла. Часть целого может быть определена лишь исходя из её противоположности.
Концепция тайцзи-цюань строится на признании этих внешне противоположных полюсов. Здесь делается попытка понять противоположности, проникнув внутрь их и примирить друг с другом. В каждом человеке есть не только доброе, но и дурное. Но речь идёт не о том, чтобы подавить в себе то или другое начало или ограничить его проявление. Вместо этого необходимо добиться понимания того, что лучше научиться обращаться с данным началом. Гармонизировать два разных начала – это вовсе не значит добиться равного соотношения между ними, это значит превратить их в единое целое и следить за тем, чтобы ни то, ни другое не брало верх. Всё как в Природе.
Люди любят солнечный свет. Но если бы он сиял круглые сутки, то всё бы иссохло, и земля стала бы безплодной. Если мы любим самих себя больше, чем солнечный свет, мы должны принимать и дождь. В то же время, если дождь будет лить безпрерывно, то землю затопит, и она также станет безплодной. Нам нужна сбалансированная середина. Но не точная статическая середина, скажем, до обеда солнце, а после обеда дождь. Должен быть сезон дождей, и должно быть солнечное время года. Кстати, я выбрал такой пример ещё и потому, что пишу эту главу в Голубых горах, гигантском заповеднике к западу от Сиднея, в Австралии. Сидя за своим письменным столом, я мог бы увидеть километры ущелий, гор, девственных лесов и долин. Это был бы уникальный вид, если бы только он не был скрыт завесой нескончаемого дождя, из-за которого нельзя увидеть и в двадцати метрах.
Но поскольку я знаю, как в жизни всё связано друг с другом, я не теряю присутствия духа. Я знаю, что за дождём придёт солнце, и что в этом изменении одно обуславливает другое. Я, правда, надеюсь, что и природа тоже это знает, потому что времени у меня осталось только до завтра. И даже можно увидеть различие между Востоком и Западом. Есть план, и есть то, что запланировать нельзя.
Я вспоминаю один случай, который произошёл, когда я был у моего наставника в Чэньцзягоу. Однажды мы собирались отправиться в город Сионы. В день отъезда полил дождь. Я натянул плащ. Но мой наставник сказал, что не стоит безпокоиться, мы подождём, пока дождь не кончится. Именно этого я и опасался. Мы прождали целую неделю. Тогда я понял, насколько подходят друг другу такая философия и социалистическая система организации труда. Мне казалось, что в Китае приход на работу с опозданием никогда не играл никакой роли. Мой первый учитель, Суй Цинбо (Sui Qingbo) из провинции Шаньдун ( Shandong), годами не появлялся на работе, так как жил в это время в Германии. По возвращении его рабочее место всё ещё числилось за ним.
Но вернёмся к нашей главной теме. Чем лучше мы поймём принцип, тем глубже мы сможем погрузиться в исследуемую тему. Символ Тайцзи с его двумя сливающимися частями, как символ возникновения, распространения, но в то же время и распада, с двумя маленькими точками, которые означают, что одно всегда несёт в себе частицу противоположного, описывает именно такие состояния. Для более точного обозначения фаз изменений китайцы используют сплошные (ян) или пунктирные (инь) штрихи. Как правило, их представляют в виде триграмм или гексаграмм, чтобы можно было точнее рассмотреть каждую отдельную фазу превращения. На этом построении базируется «И-цзин», одна из старейших книг Китая.
Чем лучше мы понимаем что-то, тем точнее можем его описать и глубже раскрыть его контекст. В тайцзи-цюань это означает, что мы все больше сжимаем тело, всё точнее регулируем его работу и все плотнее направляем поток энергии через наши тело и дух. Философия у-цзи составляет вместе с системой инь и ян основу не только тайцзи-цюань, но и вообще всех искусств Китая – геомантии, гаданий, астрологии, каллиграфии, музыка и даже медицины и науки.
Следование естественному течению событий, ни во что не вмешиваясь, но действуя спонтанно, называется у-вэй. Этот термин обычно переводят как «недеяние». Но следовать у-вэй вовсе не значит, что нужно сесть в кресло, откинуться на его спинку и со стороны наблюдать за происходящим. Нахождение в подобном состоянии также не имеет отношения к надменности и попустительству. Мягкое побеждает Твёрдое – все знают это, но никто не следует этому принципу, как говорит Лао Цзы. А так происходит из-за неверных представлений. Если бы принцип у-вэй, недеяния, означал в даосском представлении полную пассивность, тайцзи-цюань не соответствовало бы своей репутации. Как защититься от нападения или от болезни, если не реагировать на них? В этом и есть ответ. Один из принципов тайци-цюань – уступать, но уступать, не теряя собственную устойчивость. Уступать ни как кусок ваты, который просто отлетает в сторону, но подобно дереву с крепким корнем, мощным стволом и гибкими ветвями, прочно стоя посередине. Быть как железо, завёрнутое в ткань. Уступать как сильная структура, не теряя опору. Свою основу я обретаю в единстве, у-цзи. Отсюда возникает Тайцзи, трансформация, и, таким образом, способность уметь уступать. Уступать же, не имея под собой основы, означает сбиться с пути.
Вместе с у-вэй появляется и ещё один важный принцип. Недеяние означает и способность реагировать спонтанно. Действовать в соответствии с обстоятельствами, основываясь на всём своём опыте, но здесь и сейчас. Действия не должны быть неизменными и следовать раз и навсегда установленным догмам, они должны выходить из самой ситуации, которая порождает необходимость в них. У-вэй – не идеология, но мудрые, не предопределённые заранее, спонтанные действия, которые являются частью целого и определяются происходящим вокруг. Или, лучше сказать так: спонтанные действия означают действия согласно природе вещей. И согласно своей собственной натуре. Если я хорошо знаю самого себя, если я четко и ясно понимаю свой внутренний голос, мне больше не требуется принимать решения, мне просто нужно следовать за самим собой. Решения нужно принимать лишь в том случае, если нет связи со своей натурой, если нет доверия к себе. Тогда нужно всё взвесить и, сравнив аргументы за и против, определить дальнейшие действия. Интуиция сама по себе может помочь лишь в отдельных случаях. Но благодаря у-вэй она становится исключительно надёжным инструментом.
Каждая причина оказывает своё воздействие. Каждое действие тоже. Всё находится в постоянном изменении. Нет ничего такого, что оставалось бы таким же, как секунду назад. Поэтому наши действия должны соответствовать ситуации и быть не только рациональными, но и спонтанными и естественными, недеяние в данном случае означает, что они не были намечены заранее. Мудрый действует так, как диктует ситуация. Являясь единым целым с Природой и с самим собой, так он развивает гармонию и согласие и самим собой, и со всеми другими существами, предметами и обстоятельствами.Есть две разновидности спонтанности, правильная и неправильная. Действовать правильным образом спонтанно означает уметь доверять своей интуиции и своему чувству и следовать им. Для этого нужно уметь стоять в середине и обладать богатым опытом и знаниями о связи вещей в Природе.
Ян Сильберсторф. Тайци-цюань. Стиль Чэнь
