27 октября. Новосибирцы в эти выходные посмотрят классические фильмы ужасов 1930–40-х годов. Организаторы покажут "Уродцев" Тода Браунинга, который обращается к проблеме прекрасного и безобразного в человеческом обществе всех времен, ленту "Невеста Франкенштейна" Джеймса Уэйла, совместившего готический хоррор и легкое остроумие, а также фильм "Похитители тел" Роберта Уайза.

Дженнифер Лопес станет Рози в телеверсии «Пока, пташка!»

Дженнифер Лопес – весьма активный деятель не только шоу-бизнеса, но и киноиндустрии. Актриса любит появляться на экране, и вслед за сериалом «Оттенки синего» нашла для себя новый проект. Лопес лично вызвалась принять участие в телеверсии мюзикла «Пока, пташка!». Как признался представитель телеканала NBC, Дженнифер сама пришла к ним и заявила о желании стать частью своего любимого мюзикла.

Как сообщаетHollywood Reporter, ей досталась главная роль – Рози, которую в оригинальной бродвейской постановке 1960 года сыграла Чита Ривера На написание сценария этой постановки автора вдохновил уход Элвиса Пресли в армию.

Главным героем стал певец Конрад Бёрди (он же пташка), которого также, к сожалению миллионов его поклонников, призывают в армию. В это время неудачливый автор песен и продюсер Альберт Петерсон пишет для Бёрди песню «One Last Kiss», и новость о том, что тот покидает сцену, его не на шутку расстраивает.

Вместе со своей подругой и секретарем Рози они придумывают хитроумный план: устроить Конраду прощальный концерт, где он исполнит их песню и в телеэфире поцелует «случайно» выбранную девушку. В случае успеха затеи Альберт и Рози смогут наконец пожениться. Но осуществить этот план не так-то просто… Автором телеверсии «Пока, пташка!» назначен Харви Фирштейн.

На малых экранах теле-мюзикл будет представлен в канун Рождества 2017 года.

Опубликован первый трейлер сиквела «На игле»

Более десяти лет понадобилось режиссеру Дэнни Бойлу, чтобы созреть для создания сиквела фильма, который является чуть ли не самым ярким в его фильмографии.

Съемки продолжения «На игле» начались около полугода назад в Эдинбурге. К проекту снова были привлечены Юэн МакГрегор, Юэн Бремнер, Джонни Ли Миллер, Роберт Карлайл и Ирвин Уэлш. На сегодняшний день известно, что вторая часть «На игле» снова расскажет о дальнейших похождениях героев, придуманных Ирвином Уэлшем. Причем в сценарии задействованы некоторые моменты романа Уэлша 2002 года «Порно», в котором персонажи «На игле» вновь встречаются спустя девять лет после событий оригинала. Отметим, что возвращение в проект Юэна МакГрегора стало для фильма знаковым событием. Ведь актера и режиссера Бойла долгое время связывала вражда, о которой оба пожелали забыть ради творчества.

Напомним, разругались кинодеятели в самом конце девяностых, когда Бойл предпочел МакГрегору Леонардо Ди Каприо при выборе исполнителя на главной роли в «Пляже». Сегодня был представлен первый трейлер будущего фильма. Мировая премьера картины «На игле 2» состоится 27 января 2017 года, в России фильм выйдет 2 февраля.

«Ты вроде хочешь делать искусство, а при этом считаешь, сколько было продано билетов»
Интервью с Павлом Лунгиным

В ноябре этого года в прокат выходит картина Павла Лунгина «Дама Пик» — современная киноверсия пушкинской «Пиковой дамы». По просьбе “Ъ-Lifestyle” журналист и телеведущая СОФИКО ШЕВАРДНАДЗЕ, посмотревшая фильм, встретилась с режиссером во время его отпуска в Черногории и поговорила с ним о новом проекте, а также любви, интернете, значении власти в России и многом другом.

Три дня у Лунгиных в Черногории. Дом смотрит на море. Все окна спален и террас выходят именно туда. Можно часами сидеть и просто смотреть на меняющийся пейзаж, который никогда не повторяется. Лена, жена Павла Семеновича, сама придумывала этот дом. Он дышит солнцем и любовью. Есть одна терраса, где все собираются чаще всего. На стене — работа младшего сына Лунгиных, Ивана, талантливого художника и моего друга детства. Ваня с Павлом Семеновичем перебрасываются остроумными шутками, а Лена гордо улыбается. На столе домашний паштет и белое вино. Хозяин дома пьет исключительно текилу и при этом придерживается особой схемы здорового питания. Но гостей это не спасает: Лунгин-старший то и дело пытается тебя накормить и напоить. Ваня даже посмеивается над отцом, говоря, что он хуже грузинской мамы: потчует так, что отказать невозможно. Не иначе таятся в нем грузинские гены. Вокруг куча книг, среди них много исторических. На кофейном столике лежит книга про Ивана Грозного. Сам Павел Семенович лениво, по-дачному перелистывает «Внутреннюю колонизацию» Эткинда. Лето в Черногории проходит на контрапункте с насыщенной московской жизнью. Лунгины тут выполняют свою программу-максимум по «ненапряжности»: завтрак, плавание, тихий час, долгий обед, тихий час, долгий ужин и игра в скраббл с соседями-друзьями. Не обходится и без бурных дискуссий на разные темы — например, о том, что такое интеллект и судьба. Павел Семенович как ребенок заводится, иногда злится, когда с ним спорят, заявляя, что ему надоело. Я никак не решаюсь нарушить эту идиллию и напомнить про обещанное интервью. Но наутро Лунгин сам с улыбкой спрашивает: «Ну что, поговорим?»

— Как вы считаете, можно договориться с судьбой? Управлять ей?

— Честно говоря, думаю, что нет. В моей жизни повороты судьбы случались несколько раз. Но всегда это происходило неожиданно. Знаешь, как дзен-буддисты говорят: «Когда человек готов, учитель появляется». Так и здесь: когда ты готов к перемене судьбы, что-то происходит.

— А когда ты очень хочешь ее сам поменять, это возможно?

— Не знаю. Я человек, скорее довольный собой. Нет, не так, собой я как раз недоволен. Довольный своим настоящим. Я не живу будущим, какими-то планами, не живу былыми удачами или успехами. Я живу в настоящем. В этом настоящем у меня все, пожалуй, хорошо.

— Не знаю, поняли ли вы, почему я об этом спрашивала. Меня вопрос об управлении судьбой не оставляет с тех пор, как я посмотрела вашу «Даму Пик». Очевидно, что пушкинский Герман — это такое олицетворение западного сознания. Он не чувствует ограничений судьбы, он ставит свою волю выше всего. И когда этот рациональный, холодный, все просчитывающий человек попадает в иррациональный русский мир, где призраки, где любовь, где карты, он терпит крах. По мысли Пушкина, в русском мире так жить нельзя. Но у него Герман инородец, и это проблема западного мира. А сегодня русский человек сам превращается в такого Германа. Это болезнь общая, таких пол-России. И, похоже, для вас это уже проблема русского мира?

— Вообще, в каком-то смысле «Дама Пик» о том, что нельзя, невозможно выиграть у жизни в карты, о неизбежности трагической расплаты. А почему «Дама Пик» возникла сейчас? Потому что действительно мы видим вокруг массу молодых людей, которые хотят обыграть судьбу. Которые прямо лопаются от желания жить сегодня, сейчас, от того, что они полны здоровья, секса и вокруг них этот богатый, роскошный мир, но он где-то там, за витринами, куда их не пускают. Они, конечно, готовы не то что как Герман — на все готовы, чтобы попасть туда, по ту сторону этого стекла. И я даже понимаю этих молодых поджарых ребят в рваных джинсах, искусственно рваных.

— Мне кажется, вы обозначили еще один лейтмотив, который всегда присутствует в ваших фильмах, — это успех. Все ваши герои по-своему успешны, в том смысле, что они особенные люди. Они стремятся быть другими, они выделяются из толпы. Но у вас, как правило, того, кто пытается выделиться, судьба пригибает. В голливудских фильмах было бы по-другому. Ты попытался выделиться, отличился и выиграл. У вас наоборот. Но вы же говорите, что понимаете этих молодых людей, которые так стремятся преуспеть здесь и сейчас? Как сделать так, чтобы ты выигрывал?

— Если бы я понимал, как быть успешным… Нет, я не знаю.

Я не умею и не люблю жить в виртуальной реальности… Может быть, это старомодность такая. Я не торгую своей жизнью, своими секретами.

— А насколько успех определяет вашу жизнь, ваши действия?

— Успех определяет жизнь каждого режиссера. И вообще творческого человека. Хотят ли в тебя инвестировать, не хотят инвестировать…Ты как акция, можешь идти вверх, можешь идти вниз. Никого не интересует твоя история. Твой последний фильм — это твоя последняя цена. И это вызывает очень сильные чувства. От этого, думаю, сходят с ума и писатели, и режиссеры. Потому что мы-то живые люди. Мы не акции. Но при этом хочется быть успешным. Потом ведь есть еще такая вещь. На самом деле все хотят быть не только успешными, на самом деле все хотят любви. Это закон мироздания. Это главная матрица, которую творец вложил в нас, потому что на любовь он умножил продление рода. Великий закон генетики — передача своего генетического кода — основан на любви. Поэтому все хотят любви: художники, генералы… И режиссеры, само собой. А в чем выражается любовь народа? В том, что люди покупают билеты. И возникают ужасные ножницы. Ты вроде хочешь делать искусство, а при этом, как Герман, считаешь, сколько было продано билетов.

— Мне еще кажется очень актуальной в ваших фильмах идея настоящего и ненастоящего. У вас, подобно Гоголю, не ясно, кто умер, кто жив. Кто настоящий. А ведь это очень большая проблема сегодня в той виртуальной и во многом иллюзорной реальности, в которой мы живем. Все уходят в интернет, в соцсети, в пиар. Несуществующее выдается за настоящее. Как вам кажется, почему сегодня столько фейков?

— По-моему, это вообще трагедия в культуре. Не только в нашей — в мировой. Я не умею и не люблю жить в виртуальной реальности… Может быть, это старомодность такая. Я не торгую своей жизнью, своими секретами. Но вот люди так живут, и это беда. Когда человек считает своими друзьями тех, кого он никогда не видел и не увидит. Все из-за того же желания любви. Интернет — это же грандиозный инструмент, который позволяет столько всего узнать, столько увидеть. Но опять вмешивается любовь — и миллионы людей используют этот инструмент, чтобы ее получить. По-моему, кривое зеркало интернета гораздо больше, чем его инструментальная мощь. Люди хотят, чтобы их любили, они требуют, они скандалят, они ругаются, они врут. Они готовы ради минуты любви перепостить что-то и пойти в тюрьму. Как Джордано Бруно — на костер. Но ему было что сказать, а они что? Просто перепостили чужое. Мне кажется, поиск любви через интернет — это какое-то безумие.

Я знаю, как живут современные богатые люди. Это не те новые русские, которые ели колбасу и пили стаканами водку. Сейчас только немножко сырого шпината.

— Но, с другой стороны, нельзя не видеть, какую роль играют те же соцсети в современной истории. Во Франции террористические атаки повторяются каждые три-шесть месяцев. И террористы между собой общаются именно в интернете.

— Да, но используют его как почтовый ящик. А раньше клали записки под камень где-то. Нет, не это интересно, как они общаются.

— Не интересно, что через интернет можно фактически затеять мировую войну?

— Нельзя. Если бы могли, уже бы затеяли. У меня есть совершенно безумная идея, что на самом деле сейчас происходит последняя битва за Бога. Смотри, какие огромные успехи делает медицина. Уже можно поменять суставы, почки, кожу. Вот-вот начнется клонирование. Очевидно, что люди скоро будут жить по 150 лет, а потом и больше. Но тогда главная заповедь Бога «плодитесь и размножайтесь» под вопросом. Ведь именно смерть есть то, что заставляет человека плодиться и размножаться, дальше передавать, как эстафетную палочку, свои гены. Мы же носители, своего рода автобусы для генов. Но мы не хотим, как кролики, просто честно передавать дальше свои гены и умирать. Мы продлеваем жизнь. Это восстание против Бога. Брак уже не подразумевает детей. Он все больше становится просто объединением ради любви. Это гедонистическое желание жить как боги. Продлевать бесконечно жизнь, продлевать бесконечно удовольствие, которое становится главным смыслом жизни.

— Вы считаете, Бог послал нам ИГИЛ, чтобы напомнить о конечности жизни?

— Нет, не так. Почему мусульманский мир восстал так мощно именно сейчас? Террорист говорит: хочешь жить вечно, да? А вот у меня на животе твоя смерть. Бога нет?! Вот он — Бог! Нажимает кнопку, умирает сам, убивает всех вокруг. Это реальная реакция на желание людей западной культуры быть как боги. Мусульмане не позволяют. Может, потом тоже захотят.

— А где мы находимся на этой оси между мусульманским миром, который восстал, и западным, который хочет жить вечно?

— С одной стороны, мы тоже хотим жить вечно. Я знаю, что многие из наших олигархов вкладывают огромные деньги в такие разработки. На них целые институты огромные работают. И я знаю, как живут современные богатые люди. Это не те новые русские, которые ели колбасу и пили стаканами водку. Сейчас только немножко сырого шпината, понимаешь. Им жить так хорошо, деньги в первом поколении — это такая радость огромная, что просто как-то глупо умирать. Но, с другой стороны, на их детях, на их внуках потом будет висеть этот груз, не знаю, грехов отцов. Они будут сходить с ума, лечиться и прочее. Поэтому мы хитрим и громко кричим о том, что Бог есть, Бог нам нужен, и всюду эти иконки, даже уже и на машинах мусульман. Это что-то вроде комсомольского значка, который все носили. И в этой раздвоенности и загадка, и секрет России. Потому что это искренняя раздвоенность. Люди искреннее закрываются иконой и при этом искренне хотят жить абсолютно не по божеским законам.

— В этом наша сила или слабость?

— Это огромная сила. Это именно то, что делает нашу жизнь такой потрясающе напряженной, интенсивной. Вот почему тому, кто жил в России, очень сложно жить в другом месте. И я знаю множество иностранцев, которые, пожив лет десять в России, потом снова сюда возвращаются. Потому что здесь, в этой раздвоенности и противоречии, ты живешь непрерывно. Каждую минуту. Тут нет никаких рельсов. А западная жизнь во многом идет по рельсам. Как трамвай по своему маршруту.

— Возвращаясь к разговору о фейках. Наш брендовый фейк, исторический фейк — это самозванство. «Царь не настоящий». У нас нет института преемничества. Любая новая власть отрицает предшествующую…

— Наверное, так сложилось потому, что власть здесь стоит так дорого. Власть — это единственная сила, которая существует в России. Нет никаких противовесов. Ни судебных, ни парламентских. Власть — единственный козырь в этой игре. Из нее вытекает все. И деньги. И успех. И любовь. И когда ставка так велика, то естественно, что за нее бьются отчаянные люди. Нигде больше власть не дает такой бесконечной силы, такой всеобщей любви. Я не знаю, почему так происходит, но у нас всегда любят власть.

— То есть все опять сводится к любви?

— Конечно. Во-первых, это бесконечная любовь к власти. И, во-вторых, власть хочет любви, требует любви. Власть говорит, что мало законы выполнять. Ты полюби меня. Не знаю, мне кажется, тут действительно мистическое что-то. Расшатать ее введением институтов, какими-то ограничениями пока не получается. И очень многие люди видят уникальность русского сознания в этой искренней любви к самодержцу. Вот такая парадигма.

— Хочу поговорить про ваш фильм «Царь», очень для меня важный. Наверное, это самая моя любимая из ваших работ. Известно, что русская история циклична, она происходит «сейчас и всегда». И Грозного часто сравнивают со Сталиным и не только. Мне интересно понять, ваш Грозный — это иллюстрация к сегодняшнему дню или философское размышление о природе власти?

— Нет, это не иллюстрация к сегодняшнему дню. Слава богу, у нас не убивают. И нет опричнины. Но, продолжая наш разговор, вот в чем парадокс русской власти, откуда эта любовь к ней. В России, по крайней мере, со времен Ивана Грозного, царь всегда пытается быть Богом. Ему мало земной власти. Что такое Бог? Бог — это тот, кто творит этот мир, кто говорит, что черное — это черное, белое — это белое, день — это день, а ночь — это ночь. Власть всегда пытается тем не менее сказать, что черное — это белое, что день — это ночь…

Хотя я люблю американское кино. Не про зомби, а, например, Ридли Скотта или Тарантино

— А власть, по-вашему, от Бога? Она, как и судьба, дается свыше?

— Нет, это абсурд. Поэтому для меня конфликт между митрополитом Филиппом, который просто верит в Бога, и царем, который считает себя Богом, — это вообще изначальный конфликт между мыслящим человеком и обезумевшей властью. Конечно, это была попытка поразмышлять, что с нами происходит, почему мы снова и снова оказываемся в похожей ситуации. И у меня есть такая совершенно антиисторическая идея… Историки меня разбомбят, но мне кажется, что в России должно было начаться Возрождение, она была к нему готова. Это видно, например, по иконописи, по архитектуре. Но вдруг это все резко меняется, обрывается… Он, Иван, силой своего характера безумного все сломал, остановил это движение, и Возрождения в России не произошло. И так как мы сошли с этого пути, нарушили естественный порядок смены эпох, то обречены ходить по кругу, как заедающая пластинка. Вот она идет-идет-идет, потом — бяк! — и начинает ту же мелодию снова, и так без конца. В этом смысле Грозный вообще-то определяющая фигура для России. Он изменил ход истории у нас в стране. То есть изменил наше будущее. Поэтому мы живем так, поэтому у нас нет никакого исторического мышления и сознания. У нас до сих пор жив и Грозный, жив и Сталин.

— Потому что все синхронно происходит.

— Происходит одно и то же. Совершенно нет этого чувства, что прошлое ушло, ты можешь его оценить и идти дальше. И мы живем в мире, наполненном фантомами, призраками этой истории. Поэтому и не может быть прогресса. Прогресс предполагает, что ты от чего-то отказываешься и к чему-то иному приходишь.

— Вам не хотелось бы теперь снять классный блокбастер про любовь?

— Ну конечно нет. Хотя я люблю американское кино. Не про зомби, а, например, Ридли Скотта или Тарантино. Сейчас мне уже, наверное, хватит мастерства, чтобы снять любой фильм в любом жанре. Но я все равно буду искать в нем эмоции, все равно буду искать проблемы потерянной души. Это тема для меня важнейшая: как в человеке, помимо его воли, помимо его желания, в ущерб ему, начинает просыпаться душа.

— Вот вы ищете душу, которая вроде бы не укладывается ни в какие формулы. При этом вы по первому образованию структурный лингвист. То есть, по сути, вы занимались математикой языка, поверяли алгеброй гармонию. А насколько вы «алгебраичны» в отношении к искусству? Насколько вы здесь Герман?

— Я же неудавшийся структурный лингвист. Как видишь, я им не стал. Наоборот, чем больше учился структурной лингвистике (хотя я не очень хорошо учился), тем больше понимал, что язык — это живое существо и нельзя его разнимать на части. Ну конечно, в искусстве никакой алгебры нет и формулы нет. И каждый раз ты на перепутье, когда снова не знаешь, снова не понимаешь и, главное, снова, как в «Пиковой даме», ставишь самого себя на карту. Но это очень увлекательно, это очень интересно, в этом и есть смысл жизни.

— Можете сказать, какое у вас любимое слово?

— Не знаю, пожалуй, у меня нет любимого слова. Слово из какой области?

— Какое у вас любимое слово?

— Ну, ты прямо как Познер... Тогда пусть будут два слова: «Я могу».

Софико Шеварднадзе

ОДИН ДОМА СКОНЧАЛСЯ!? ЧТО С НИМ СЕЙЧАС? МАКОЛЕЙ КАЛКИН. Macaulay Culkin NOW

Смена названия: Игра без правил

Почему Hurt Locker Кэтрин Бигелоу в российском прокате стал «Повелителем бури»? Death Proof Квентина Тарантино вовсе не «Доказательство смерти», а A History of Violence Дэвида Кроненберга — не «Оправданная жестокость». В «Зомби по имени Шон» именно Шон не превращается в зомби. «Честная игра» с Наоми Уоттс и Шоном Пенном стала «Игрой без правил». Можно сказать, что «Побег из Шоушенка» (в оригинале «Искупление Шоушенком») — это вообще-то спойлер, хотя финский вариант названия раскрывает сюжет еще откровеннее: «Ключ к побегу — Рита Хэйворт». «Джеки Браун» в Испании превратилась в «Тройное предательство», а «Самурай» Мельвиля в Америке — в «Крестного сына». Любопытная история произошла с фильмом Джеки Чана «Доспехи бога 2». Сиквел вышел в США под названием «Операция „Кондор“», причем с опережением оригинала. Когда до экранов наконец добралась и первая часть, ничего не оставалось, как назвать ее «Операция „Кондор“ 2».

«Университет монстров»: при локализации надпись на капкейках заменили смайликами

Случается, что перевод может украсить оригинал. Название «Ловушки для родителей» в немецком прокате превратилось в почти поэтическое «Близнец редко появляется один». В некоторых странах Латинской Америки «Темный рыцарь» стал «Рыцарем ночи». Бывает и так, что фильм официально меняет название уже после премьеры, как было, например, с лентой «Хоть раз в жизни». После премьеры на кинофестивале в Торонто картину «Может ли песня спасти жизнь?» стали показывать на тестовых просмотрах обычным зрителям. Несмотря на то, что им все понравилось, они ожидали от фильма с таким названием чего-то другого. Авторам пришлось срочно заменить его на более абстрактное «Начни сначала».

Правило локализации № 1: «Все зрители — идиоты»
Прокатчики по всему миру часто крайне бесцеремонно относятся к иностранному кино. Тут проявляется и снисходительное, покровительственное отношение к собственному зрителю, якобы не способному и не желающему понять чужую культуру, и отсутствие уважения к оригиналам (изменить имена, убрать непонятные культурные детали, смягчить, упростить, убрать насилие и эротику, наконец, полностью переделать).

«Криминальное чтиво» существует в разных версиях, но любопытно, как одним неловким движением можно испортить практически все. В кинотеатрах Арабских Эмиратов и на видео в Саудовской Аравии фильм вышел «слегка» перемонтированным — так, чтобы каждая история была рассказана без перебивок, по порядку, что лишило картину Квентина Тарантино ее главного новаторского приема. Как и итальянскую версию «Бешеных псов», где легендарный слоу-моушен выхода гангстеров на начальных титрах был показан в обычном ритме.

Итальянцы приложили руку и к фильму Дэвида Финчера «Семь», где есть сцена, когда детектив Сомерсет (Морган Фриман) разговаривает с женой детектива Миллза (Брэд Питт). Мы не слышим ее голоса, только реакцию собеседника. И видим нервничающего Миллза рядом. Сомерсет вешает трубку и сообщает, что она пригласила его на обед. В итальянском дубляже ее реплики зачем-то озвучили.

В фильме «Энни Холл» герой Вуди Аллена цитирует американского комика Граучо Маркса. В Венгрии цитату приписали Бастеру Китону, опасаясь, что Граучо спутают с Карлом Марксом.

Американский финал английских «Добрых сердец и корон» (1949) был изменен и дополнен, чтобы стало наверняка понятно: главный герой не избежит наказания за убийства родственников. Оригинальная версия куда более двусмысленно иронична и по-английски элегантна.

Режиссеру «Гордости и предубеждения» (2005) Джо Райту тоже пришлось доснять альтернативный финал для американской аудитории — с поцелуем Дарси и Элизабет, которого не было в оригинале, но благодаря таланту автора фильму это не повредило.

Из американской версии «Ночного дозора» полностью вырезали персонажа Гоши Куценко, перемонтировали, переозвучили диалоги, вырезали некоторые сцены и заменили песню группы «Уматурман» на финальных титрах. В итоге американский Night Watch стал короче на 10 минут. Побочной жертвой этой адаптации стал «Домовенок Кузя»: вместо него один из героев фильма Тимура Бекмамбетова смотрит сериал «Баффи — истребительница вампиров».

Первые попытки представить «Летающий цирк» «Монти Пайтон» американской аудитории закончились довольно плачевно. Купившая права компания ABC разбила оригинальные выпуски на отдельные скетчи и вставила их в другое шоу, причем крайне небрежно и бездумно. Пайтоны смогли по условиям своего контракта засудить BBC за то, что та позволила американцам так вольно обращаться с чужим авторским материалом. С тех пор все, что создавалось «пайтонами» для BBC, оставалось собственностью исполнителей — в то время это был настоящий прорыв для телевидения.

В японской версии «Головоломки» брокколи заменили на болгарский перец

Как известно, мегапопулярность вам принес многосерийный телефильм «ТАСС уполномочен заявить...», где вы сыграли роль шпиона Трианона. Говоря в самом начале беседы о юбилеях, я не сказал, что в 2009 году этому знаменитому теледетективу исполнилось 25 лет. Как вы попали в этот многосерийный фильм, что можете сейчас вспомнить об этой работе, спустя долгие годы?

Борис Клюев:

- И можно сказать, что после выхода фильма на телеэкран «вы проснулись знаменитым»? Как вы почувствовали, что стали популярным артистом?
Борис Клюев:

HBO анонсировали выпуск коллекции вин в честь «Игры престолов»

«Игра престолов» уже успел стать культовым сериалом, поклонники которого с большим трепетом ждут чего-то нового, что им предлагают шоуранеры. Пока идет подготовка к съемкам нового сезона сериала, канал НВО (который ответственен за трансляцию шоу) совместно с американской винодельней Vintage Wine Estates придумали нечто совершенно необычное. Они собираются запустить производство и выпуск полноценной коллекции вин, которые бы были объединены одной темой –« Игрой престолов».

«Каждый поклонник «Игры престолов» знает, какую роль в этой саге играет вино. Мы очень рады возможности в сотрудничестве с HBO познакомить поклонников сериала с чудесными винами, которые смогут сопровождать их собственный путь к Железному трону», — прокомментировал эту новость директор Vintage Wine Estates. Отмечается, что покупатели смогут оценить на вкус различные версии шардоне и каберне-совиньон. Стоимость одной бутылки или целой коллекции пока что не сообщается. В продажу вина поступят весной 2017 года. Как раз перед стартом нового сезона сериала.