"КИНОДИВА" Кино, сериалы и мультфильмы. Всё обо всём! |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » "КИНОДИВА" Кино, сериалы и мультфильмы. Всё обо всём! » Дом, семья и развлечения. » Стихи
Стихи
Любопытно, что рифма как таковая, появилась лишь в 12 веке.
А до этого существовал лишь размер. Античная поэзия рифмы не знала.
В 2000-м году, решением 30-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО 21 марта объявлен Всемирным днём поэзии.
Первый Всемирный день поэзии прошёл в Париже, где находится штаб-квартира ЮНЕСКО.
Стихи о Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг
Юлия Друнина родилась 10 мая 1924 года в Москве в учительской семье. Детство прошло в центре Москвы, училась в школе, где работал ее отец. В 11 лет начала писать стихи. Любила читать и не сомневалась, что будет литератором.
Когда началась Отечественная война, в шестнадцатилетнем возрасте записывается в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста) и работает санитаркой в глазном госпитале. Участвует в строительстве оборонительных сооружений под Можайском, попадает под бомбежку и, выполняя свои прямые обязанности, становится санитаркой пехотного полка. Воевала, была ранена. После ранения была курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получает направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Батальоннный санинструктор; Всеми силами рвется на фронт. Получив сообщение о смерти отца, едет на похороны по увольнению, но оттуда не возвращается в свой полк, а едет в Москву, в Главное управление ВВС. Здесь, обманув всех, получает справку, что отстала от поезда и едет на Запад.
В Гомеле получает направление в 218-ю стрелковую дивизию. Снова была ранена. После выздоровления пыталась поступить в Литературный институт, но ее постигла неудача. Возвращается в самоходный артполк. Звание - старшина медслужбы, воюет в Белорусском Полесье, затем в Прибалтике. Контузия, и 21 ноября 1944 получает документ "...негоден к несению военной службы".
Но война не ушла из её жизни, из её памяти. Она всю жизнь продолжала всё пропускать через призму этой памяти.
Вот её стихи о войне.
ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ
Машенька, связистка, умирала
На руках беспомощных моих.
А в окопе пахло снегом талым,
И налет артиллерийский стих.
Из санроты не было повозки,
Чью-то мать наш фельдшер величал.
...О, погон измятые полоски
На худых девчоночьих плечах!
И лицо - родное, восковое,
Под чалмой намокшего бинта!..
Прошипел снаряд над головою,
Черный столб взметнулся у куста...
Девочка в шинели уходила
От войны, от жизни, от меня.
Снова рыть в безмолвии могилу,
Комьями замерзшими звеня...
Подожди меня немного, Маша!
Мне ведь тоже уцелеть навряд...
Поклялась тогда я дружбой нашей:
Если только возвращусь назад,
Если это совершится чудо,
То до смерти, до последних дней,
Стану я всегда, везде и всюду
Болью строк напоминать о ней -
Девочке, что тихо умирала
На руках беспомощных моих.
И запахнет фронтом - снегом талым,
Кровью и пожарами мой стих.
Только мы - однополчане павших,
Их, безмолвных, воскресить вольны.
Я не дам тебе исчезнуть, Маша, -
Песней
возвратишься ты с войны!
Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив
И кто отнят войной.
И хотя пятилетки бегут
Торопясь,
Все тесней эта связь,
Все прочней эта связь.
Я -- связная.
Пусть грохот сражения стих:
Донесеньем из боя
Остался мой стих --
Из котлов окружений,
Пропастей поражений
И с великих плацдармов
Победных сражений.
Я -- связная.
Бреду в партизанском лесу,
От живых
Донесенье погибшим несу:
"Нет, ничто не забыто,
Нет, никто не забыт,
Даже тот,
Кто в безвестной могиле лежит".
И откуда
Вдруг берутся силы
В час, когда
В душе черным-черно?..
Если б я
Была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки
В сорок первом.
Помнишь?
Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки,
Раны,
Пепелища...
Память,
Душу мне
Войной не рви,
Только времени
Не знаю чище
И острее
К Родине любви.
Лишь любовь
Давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я
Не верила в Россию,
То она
Не верила б в меня.
ЗАПАС ПРОЧНОСТИ
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать!-- Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
БИНТЫ
Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем - так учили нас.
Одним движеньем - только в этом жалость...
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: "Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться - беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки".
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.
Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты...
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!
Мне близки армейские законы,
Я недаром принесла с войны
Полевые мятые погоны
С буквой "Т" - отличьем старшины.
Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом,
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.
Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала -
Научилась верности в бою.
Кто-то плачет, кто-то злобно стонет,
Кто-то очень-очень мало жил...
На мои замерзшие ладони голову товарищ положил.
Так спокойны пыльные ресницы,
А вокруг нерусские поля...
Спи, земляк, и пусть тебе приснится
Город наш и девушка твоя.
Может быть в землянке после боя
На колени теплые ее
Прилегло кудрявой головою
Счастье беспокойное мое.
За утратою - утрата,
Гаснут сверстники мои.
Бьет по нашему квадрату,
Хоть давно прошли бои.
Что же делать?-
Вжавшись в землю,
Тело бренное беречь?
Нет, такого не приемлю,
Не об этом вовсе речь.
Кто осилил сорок первый,
Будет драться до конца.
Ах обугленные нервы,
Обожженные сердца!..
Невеста
По улице полдень, летя напролом,
Бьет черствую землю зеленым крылом.
На улице, лет молодых не тая,
Вся в бусах, вся в лентах - невеста моя.
Пред нею долины поют соловьем,
За нею гармоники плачут вдвоем.
И я говорю ей:"В нарядной стране
Серебряной мойвой ты кажешься мне.
Направо взгляни и налево взгляни,
В зеленых кафтанах выходят лини.
Ты видишь линя иль не видишь линя?
Ты любишь меня иль не любишь меня?"
И слышу, по чести, ответ не прямой:
"Подруги, пора собираться домой,
А то стороной по камням-валунам
Косые дожди приближаются к нам".
"Червонная краля, постой, подожди,
Откуда при ясной погоде дожди?
Откуда быть буре, коль ветер - хромой?"
И снова: " Подруги, пойдемте домой.
Оратор сегодня действительно прав;
От близко раскиданных солнечных вех
Погаснут дареные ленты навек".
"Постой, молодая, постой,- говорю,-
Я новые ленты тебе подарю
Подругам на зависть, тебе на почет,
Их солнце не гасит и дождь не сечет.
Что стало с тобою? Никак не пойму.
Ну, хочешь, при людях тебя обниму..."
Тогда отвечает, как деверю, мне:
"Ты сокол сверхъясный в нарядной стране.
Полями, лесами до огненных звезд
Лететь тебе, сокол, на тысячу верст!
Земля наши судьбы шутя развела:
Ты сокол, а я дожидаюсь орла!
Он выведет песню, как конюх коня,
Без спросу при людях обнимет меня.
При людях, при солнце, у всех на виду".
...Гармоники смолкли, почуяв беду.
И я, отступая на прах медуниц,
Кричу, чтоб "Разлуку" играл гармонист.
(Александр Прокофьев)
Ты всегда хороша несравненно,
Но когда я уныл и угрюм,
Оживляется так вдохновенно
Твой веселый, насмешливый ум;
Ты хохочешь так бойко и мило,
Так врагов моих глупых бранишь
То, понурив головку уныло,
Так лукаво меня ты смешишь;
Так добра ты, скупая на ласки,
Поцелуй твой так полон огня,
И твои ненаглядные глазки
Так голубят и гладят меня,-
Что с тобой настоящее горе
Я разумно и кротко сношу,
И вперед - в это темное море -
Без обычного страха гляжу...
Н. Некрасов
Корпусами фабричными, зычными
И отзывчивыми на зов...
Сокровенную, подъязычную
Тайну жен от мужей и вдов
От друзей - тееб, подноготную
Тайну Евы от древа - вот:
Я не более, чем животное,
Кем-то раненое в живот.
Жжет.. Как будто бы душу сдернули
С кожей! Паром в дыру ушла
Пресловутая ересь вздорная
Именуемая душа.
Христианская немочь бледная!
Пар! Припарками обложить!
Да ее никогда и не было!
Было тело, хотело жить
....
Цветаева
Почему ты явился непрошеным?
Почему ты не кричал?
Почему твоя лодка брошена,
Раньше времени на причал.
Под твоими ударами, Господи -
Я изнемог. Почему ты меня не берёг?
Почему он меня подстерёг?
В тот же миг подпольные крысы
Прекратят свой флейтный свист,
Я уткнусь головой белобрысой
В недописанный лист…
(Михаил Афанасьевич Булгаков, 1930 г.)
* * *
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
- До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
- словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.
Иосиф Бродский
Иосиф Бродский
Я обнял эти плечи и взглянул...
Я обнял эти плечи и взглянул
на то, что оказалось за спиною,
и увидал, что выдвинутый стул
сливался с освещённою стеною.
Был в лампочке повышенный накал,
невыгодный для мебели истёртой,
и потому диван в углу сверкал
коричневою кожей, словно жёлтой.
Стол пустовал, поблёскивал паркет,
темнела печка, в раме запылённой
застыл пейзаж, и лишь один буфет
казался мне тогда одушевлённым.
Но мотылёк по комнате кружил,
и он мой взгляд с недвижимости сдвинул.
И если призрак здесь когда-то жил,
то он покинул этот дом. Покинул.
* * *
Я памятник воздвиг себе иной!
К постыдному столетию - спиной.
К любви своей потерянной - лицом.
И грудь - велосипедным колесом.
А ягодицы - к морю полуправд.
Какой ни окружай меня ландшафт,
чего бы ни пришлось мне извинять,-
я облик свой не стану изменять.
Мне высота и поза та мила.
Меня туда усталось вознесла.
Ты, Муза, не вини меня за то.
Рассудок мой теперь, как решето,
а не богами налитый сосуд.
Пускай меня низвергнут и снесут,
пускай в самоуправстве обвинят,
пускай меня разрушат, расчленят,-
в стране большой, на радость детворе
из гипсового бюста во дворе
сквозь белые незрячие глаза
струей воды ударю в небеса.
Иосиф Бродский. Назидание.
Иосиф Бродский.
Фонтан
Из пасти льва
струя не журчит и не слышно рыка.
Гиацинты цветут. Ни свистка, ни крика.
Никаких голосов. Неподвижна листва.
И чужда обстановка сия для столь грозного лика,
и нова.
Пересохли уста,
и гортань проржавела: металл не вечен.
Просто кем-нибудь наглухо кран заверчен,
хоронящийся в кущах, в конце хвоста,
и крапива опутала вентиль. Спускается вечер;
из куста
сонм теней
выбегает к фонтану, как львы из чащи.
Окружают сородича, спящего в центре чаши,
перепрыгнув барьер, начинают носиться в ней,
лижут лапы и морду вождя своего. И чем чаще,
тем темней
грозный облик. И вот
наконец он сливается с ними и резко
оживает и прыгает вниз. И все общество резво
убегает во тьму. Небосвод
прячет звезды за тучу, и мыслящий трезво
назовет
похищенье вождя
- так как первые капли блестят на скамейке -
назовет похищенье вождя приближеньем дождя.
Дождь спускает на землю косые линейки,
строя в воздухе сеть или клетку для львиной семейки
без узла и гвоздя.
Теплый
дождь
моросит.
Как и льву, им гортань не остудишь.
Ты не будешь любим и забыт не будешь.
И тебя в поздний час из земли воскресит,
если чудищем был ты, компания чудищ.
Разгласит
твой побег
дождь и снег.
И, не склонный к простуде,
все равно ты вернешься в сей мир на ночлег.
Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.
Так в тюрьму возвращаются в ней побывавшие люди,
и голубки - в ковчег.
1967
Афанасий Фет
* * *
Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;
Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа всё так же счастью
И тебе служить готова;
Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что́ буду
Петь, — но только песня зреет.
<1843>
Роберт БЕРНС. ПЕСНЯ (Ты свистни - тебя не заставлю я ждать)
Роберт Бернс (Burns, 1759—1796)
— выдающийся шотландский поэт.
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать,
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать.
Пусть будут браниться отец мой и мать,
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать!
Но в оба гляди, пробираясь ко мне.
Найди ты лазейку в садовой стене,
Найди три ступеньки в саду при луне.
Иди, но как будто идешь не ко мне,
Иди, будто вовсе идешь не ко мне.
А если мы встретимся в церкви, смотри:
С подругой моей, не со мной говори,
Украдкой мне ласковый взгляд подари,
А больше - смотри! - на меня не смотри,
А больше - смотри! - на меня не смотри!
Другим говори, нашу тайну храня,
Что нет тебе дела совсем до меня.
Но, даже шутя, берегись, как огня,
Чтоб кто-то не отнял тебя у меня,
И вправду не отнял тебя у меня!
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать,
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать.
Пусть будут браниться отец мой и мать,
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать!
Перевод С. Я. Маршака
Самуи́л Я́ковлевич Марша́к (1887—1964)
— русский советский поэт, драматург, переводчик, литературный критик. Лауреат Ленинской и четырёх Сталинских премий.
Стихи и сказки Маршака читать начинают с самых первых дней в садиках, затем их ставят на утренниках, в младших классах учат наизусть. В суете забывается сам автор, а зря, ведь жизнь Маршака была полна событиями, в корне изменившими его мировоззрение. Возможно, именно поэтому, его произведения настолько глубоки по смыслу и поистине бессмертны. Время не властно над искусством, не в силах поставить точку в летописи жизни Мастера и его произведений. Творчество Самуила Маршака живет и находит отклик в сердцах людей разных стран, культур и эпох. Сменяются поколения, приходят новые исследователи, читатели и почитатели. И несомненно, маршако¬ведение, постоянно развиваясь, всегда будет "недописанной страницей" русской литературы.
Нам не дано предугадать,
Как наше слово отзовется,
Судьбу свою порой узнать
Пророкам даже не дается.
Не только словом, но и делом,
Спешите все добро творить,
Стремитесь, чтоб душа хотела
Любовь и счастье нам дарить.
Тому дается благодать,
Кто к храму проложил дорогу,
В беде кто может сострадать
И был всегда душою с Богом.
Сочувствие - для всех отрада,
Всегда за то поклон наш низкий,
Нам состраданье, как, награда,
И от далеких, и от близких.
Мы слушать доброе готовы,
И тот с невзгодой расстается,
В ком ваше ласковое слово
Любовью в сердце отзовется.
Ф.И.Тютчев
«Умом Россию не понять…» Федор Тютчев
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
«Умом Россию не понять…» — одно из самых известных и наиболее часто цитируемых произведений Федора Тютчева. Это стихотворение, созданное в 1866 году, является, к тому же, и самым коротким, так как состоит всего из четырех строчек. Однако глубинный смысл, заложенный в нем, заставляет каждое новое поколение обращаться к этим бессмертным словам, так образно и метко характеризующим Россию.
Федор Тютчев довольно много времени прожил за границей, состоя на государственной дипломатической службе. Ему был хорошо знаком уклад жизни многих европейских стран, который он считал образцовым и достойным подражания. Вместе с тем, поэт находил эту жизнь чересчур размеренной и пресной, лишенной «изюминки» и слишком уж предсказуемой. Автор очень много размышлял над тем, почему в чистой и благопристойной Европе, где даже низшие сословия общества живут вполне достойно, у людей нет в душе того огня, который свойственен россиянам. Казалось бы, неустроенный быт, грязь, постоянная нужда и болезни должны были не только привести к массовому вымиранию жителей России, но и к разрушению всей страны. Однако события развиваются с точностью наоборот: Европа, наслаждающаяся сытой жизнью, постепенно деградирует, а Россия, прозябающая в вечной нищете, не только наращивает экономические обороты, но и дает миру величайшие умы, обладатели которых в большинстве случаев являются выходцами из народа.
Действительно, «умом Россию не понять», так как в этой стране испокон веков царит хаос, который, как это ни странно, является национальной особенностью славян. Постоянная жажда деятельности, стремление жить лучше, толкают тысячи людей на принятие самых парадоксальных и непредсказуемых решений, которые, в конечном счете, оказываются единственно верными. Отмечая, что Россию «аршином общим не измерить», Федор Тютчев имеет ввиду самобытность русского народа, которая не поддается европейской логике и вызывает у иностранцев суеверный ужас. Это касается не только обычаев и традиции, уклада жизни и устройства общества, в котором к моменту написания этого стихотворения только-только отменили крепостное право. В первую очередь, речь идет о загадочной русской душе и удивительном образе мыслей россиян, которые не укладываются в общемировое понимание. И именно это качество, по мнению Федора Тютчева, является наиболее важным и ценным, так как служит гарантией того, что русский народ не закостенеет в своих обывательских стремлениях, как европейцы, а пытливость и врожденное стремление к познаниям заставит нацию развиваться даже в самых сложных и гнетущих условиях.
«У ней особенная стать – в Россию можно только верить», — подчеркивает Федор Тютчев, словно бы подводя итог своим длительным раздумьям и попыткам понять феномен собственной страны. Действительно, Россия непредсказуема, и эта ее национальная черта ставит крест на честолюбивых планах многих европейцев, которые испокон веков пытались покорить страну, понять которую были не в силах. Более того, сами россияне не в состоянии дать ответ на вопрос, что ждет их через год или два, ведь жизнь постоянно меняется, а славянской душе чуждо чувство инертности. Поэтому все, что остается, так это вера в державу, которая обладает могуществом именно потому, что предугадать ее следующий шаг не в состоянии даже сами россияне.
Следует отметить, что слова Тютчева в этом отношении оказались пророческими, так как все последующие события, которые на протяжении полутора веков происходили в России, постоянно шокировали мировую общественность. Поэтому неудивительно, что даже немецкий канцлер Отто фон Бисмарк в середине 19 века предостерегал своих соотечественников от войны с Россией, утверждая, что на каждую военную хитрость она ответит неимоверной глупостью и при этом окажется в победителях.
Летний сад
Анна Ахматова
К к розам хочу, в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,
Где статуи помнят меня молодой,
А я их под невскою помню водой.
В душистой тени между царственных лип
Мне мачт корабельных мерещится скрип.
А лебедь, как прежде, плывет сквозь века,
Любуясь красой своего двойника.
И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.
А шествию теней не видно конца
От вазы гранитной до двери дворца.
Там шепчутся белые ночи мои
О чьей-то высокой и тайной любви.
И все перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно скрыт.
9 июля 1959, Ленинград 1 июня 1919, Царское Село
А.С. Пушкин
из поэмы «Медный всадник»
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса.
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз,
И блеск, и шум, и говор балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
На сквозь простреленных в бою.
Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царской дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лед,
Нева к морям его несет
И, чуя вешни дни, ликует.
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо как Россия,
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия;
Вражду и плен старинный свой
Пусть волны финские забудут
И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон Петра!
Осип Мандельштам
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Маргаритка – чистота чувств, верная любовь и невинность.
Человек, который дарит вам маргаритки живет вами, вашими радостями.
Роберт Бернс
О скромный, маленький цветок,
Твой час последний недалек.
Сметет твой тонкий стебелек
Мой тяжкий плуг.
Перепахать я должен в срок
Зеленый луг.Не жаворонок полевой -
Сосед, земляк, приятель твой -
Пригнет твой стебель над травой,
Готовясь в путь
И первой утренней росой
Обрызгав грудь.Ты вырос между горных скал
И был беспомощен и мал,
Чуть над землей приподымал
Свой огонек,
Но храбро с ветром воевал
Твой стебелек.В садах ограда и кусты
Хранят высокие цветы.
А ты рожден средь нищеты
Суровых гор.
Но как собой украсил ты
Нагой простор!Одетый в будничный наряд,
Ты к солнцу обращал свой взгляд.
Его теплу и свету рад,
Глядел на юг,
Не думая, что разорят
Твой мирный луг.Так девушка во цвете лет
Глядит доверчиво на свет
И всем живущим шлет привет,
В глуши таясь,
Пока ее, как этот цвет,
Не втопчут в грязь.Так и бесхитростный певец,
Страстей неопытный пловец,
Не знает низменных сердец -
Подводных скал -
И там находит свой конец,
Где счастья ждал.Такая участь многих ждет...
Кого томит гордыни гнет,
Кто изнурен ярмом забот, -
Тем свет не мил.
И человек на дно идет
Лишенный сил.И ты, виновник этих строк,
Держись, - конец твой недалек.
Тебя настигнет грозный рок -
Нужда, недуг, -
Как на весенний стебелек
Наехал плуг.Перевод: С. Я. Маршака
Александр Блок
В ресторане
Никогда не забуду (он был, или не был,
Этот вечер): пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на желтой заре — фонари.
Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе черную розу в бокале
Золотого, как небо, Аи.
Ты взглянула. Я встретил смущенно и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, намеренно резко
Ты сказала: «И этот влюблен».
И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступленно запели смычки...
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки...
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка...
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.
Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: «Лови!..»
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви.
Ты сегодня мне принес,
Не букет из пышных роз
Не тюльпаны и не лилии
Протянул мне робко ты
Эти скромные цветы,
Но они такие милые!
Припев:
Ландыши, ландыши!
Светлого мая привет.
Ландыши, ландыши,
Белый букет.
Пусть не ярок их наряд,
Но так нежен аромат,
В них весны очарование,
Словно песенка без слов,
Словно первая любовь,
Словно первое свидание.
(Текст песни «Ландыши (1958)»)
Анна Ахматова
"Буду чёрные грядки холить..."
Буду чёрные грядки холить,
Ключевой водой поливать;
Полевые цветы на воле,
Их не надо трогать и рвать.
Пусть их больше, чем звёзд зажженных
В сентябрьских небесах, —
Для детей, для бродяг, для влюблённых
Вырастают цветы на полях.
А мои — для святой Софии
В тот единственный светлый день,
Когда возгласы литургии
Взлетят под дивную сень.
И, как волны приносят на сушу
То, что сами на смерть обрекли,
Принесу покаянную душу
И цветы из Русской земли.
Вы здесь » "КИНОДИВА" Кино, сериалы и мультфильмы. Всё обо всём! » Дом, семья и развлечения. » Стихи