Фото киномастеров в Байкальске нет
Съемки фильма начались летом 68-го. Местные рыбаки и охотники охотно помогали приезжим в выборе наиболее живописных мест для натуры. После небольших разногласий решено было основную, летнюю часть фильма отснять в Мурино — возле небольшой местной речушки, сбегающей в Байкал, у моста неподалеку от живописного ущелья. Есть в фильме несколько кадров, снятых в Култуке, точнее, на самой живописной его части — серпантине. Попала в кадр и слюдянская школа у вокзала, из окон которой открывается вид на Байкал. А еще напротив завода были построены солидные бревенчатые декорации: дом, где жили главные герои картины, отец и дочь Бармины, их библиотека, научная лаборатория. Здесь надо напомнить, что в основе сюжетной линии фильма судьба ученого-биолога, байкаловеда Александра Александровича Бармина (вымышленный, во многом собирательный образ) и его семнадцатилетней дочери Елены, которые живут на берегу Байкала. Эта семья, по замыслу авторов картины, представляет русскую интеллигенцию, связанную с идеями декабризма. Однажды в их жизнь входят новые люди — строители байкальского целлюлозного завода, вокруг которого возникает немало споров и высоких ведомственных дискуссий. Семья Барминых занимает самую решительную позицию за неприкосновенность Байкала.
Директора строящегося целлюлозного завода сыграл Василий Макарович Шукшин. На время съемок актер остановился в небольшой артистической ДК у сцены. Здесь он работал над своей непростой ролью, отдыхал, охотно общался с местными жителями. Валерий Николаевич Шишкин вспоминает, что Шукшин как-то сразу западал в сердце. Был очень жизнерадостным, сам мог затравить анекдот и других охотно слушал, не перебивая. Запомнилось еще, что Шукшин никого и ничего не боялся, хотя в Байкальске тогда было полным-полно зэков. А старший кассир ДК Клавдия Филипповна Шехирева рассказала, что Шукшин остался в памяти простотой своего внешнего облика. «Он выглядел даже как-то по-деревенски на фоне других приезжих москвичей, поэтому я поначалу не обращала на него особого внимания. Потом, когда пошли его фильмы, особенно «Калина красная», его книги, стали понятны масштабы дарования этого замечательного актера, режиссера, писателя».
Одну из центральных сцен любовной линии картины — молчаливое признание в любви Василия Черных и Лены Барминой снимали на берегу речки Харлахта. Как всегда набралось немало любопытных, но Герасимов к посторонним на съемках относился спокойно, людей, которые не мешали, не гнал. По сценарию, Лена Бармина назначает Черных свидание у сломанного дерева. Мы видим, как нервно курит герой Шукшина, ожидая любимую, как она бежит к нему и т. д. А за кадром Василий Макарович шептал Белохвостиковой: «Наташа, посерьезней лицо сделай, посерьезней». К тому времени у него, в отличие от совсем молоденькой Натальи, был уже немалый опыт работы на съемочных площадках, которым он щедро делился с товарищами по работе.
Вообще старшему поколению байкальчан удалось и самим поучаствовать в работе над фильмом — в массовых сценах, разумеется. Клавдия Шехирева вспоминает, как ей приятно было узнавать своих в мелькавших на экране эпизодах: работников ДК в автобусе, который едет по култукскому серпантину, бывшего начальника ДПЦ комбината Василия Филипповича Третьякова, рабочих сушильного цеха в некоторых производственных эпизодах т. д.
А над сценой прощания Лены Барминой с друзьями байкальчане еще долго подшучивали: по сценарию героиня уезжает в Иркутск рано утром, первым автобусом. «Но мы-то видели, что он едет совсем в другую сторону, на промбазу», — улыбается Клавдия Филипповна.
Три дня в неделю назывались в ДК «привозными», когда старший киномеханик Шишкин или кто-то из его подчиненных ездили за фильмами в Иркутск. Аппаратная в большом зале на несколько часов была свободна, и там начинался просмотр отснятого материала. «Мы им много помогали с монтажом отснятых кусков, просмотром, — говорит Шишкин. — Когда прокручивали пленку в аппаратной, Герасимов сидел в зале, Шукшин устраивался на балконе. Микрофонов еще не было, а им то и дело надо было что-то обсудить, поспорить, и тогда Василий Макарович быстро спускался в зал к режиссеру. На просмотрах частенько присутствовал Борис Яковлевич Мордухов, директор ДК. Было и так: отсмотрят снятые куски, а обсуждать уходят в малый зал. Хотя разбирали сделанное нередко прямо в большом зале — что оставить, что уничтожить. Дублей много было. И еще я очень жалею, что никто из нас не догадался сделать хотя бы несколько снимков там, на обсуждениях, или на съемках картины. Василий Шукшин, Сергей Герасимов, Михаил Ножкин, Николай Еременко, Вадим Спиридонов — какие яркие, уникальные личности работали тогда рядом с нами, на наших глазах рождалось большое, настоящее кино о нашей жизни, нашем заводе. Фильм-предупреждение, фильм-размышление о судьбе великого Байкала. И ни одного снимка. Очень, очень жаль».
