В сериале «Мир Дикого Запада». 2016 г.
Фото: Shutterstock/Fotodom
— Что для вас свобода?
— Когда ты понимаешь, что не можешь отвечать за развитие событий, держать их под контролем. Мы не в состоянии ни предотвратить определенные вещи, ни предугадать... И в этом заключается невероятное ощущение свободы — осознание, что мы все в этом смысле несовершенны... Я помню, впервые понял это, когда умер отец. Инфаркт у него случился на Рождество, я тогда снимался в фильме «Человек-слон». Отец выжил и еще год продержался. А потом я навещал его в больнице, когда он совсем уже был плохой... Стал сердитым и несдержанным. Что ж, я его единственный отпрыск... Я кормил его обещаниями. Мол, выздоровеешь — и поедем в путешествие по Америке. Обещал провезти его от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса на машине. Принес в больницу карту, мы ее изучали, делали отметки там, где остановимся. Отец всегда встречал меня с этой старой картой Америки в руках... Но наступил день, когда раздался звонок из больницы и мне сообщили печальную новость. Я пришел за вещами отца и увидел, что его койка уже занята другим пациентом. Вот так. Жизнь продолжается. Я взял его очки, ручку, карту, книжку, сел в свою машину и подумал: «Боже всемогущий! Когда-нибудь и со мной это случится». Такова жизнь. Конечно, роль в фильме «Отец» заставила меня еще глубже прочувствовать многие вещи, связанные со старостью и смертью.
— А почему вашего героя зовут Энтони, как и вас? Не слишком это?..
— Режиссер Флориан Зеллер сказал, что писал сценарий специально для меня. И поэтому назвал героя моим именем. И даже больше. В фильме есть сцена в кабинете врача, когда тот меня спрашивает дату рождения и я отвечаю: «Пятница. 31 декабря 1937 года». Мой настоящий день рождения. Я сам добавил эту «пятницу», чтобы было ясно: хочу доказать доктору, что я в прекрасной форме. Мой герой привык держать все под контролем. Работу, дочерей... Для него потерять эту способность — страшная трагедия... И не важно, что он немного тиран, тяжелый и резкий, непримиримый в чем-то старик. Как мой отец. Да и сам я отчасти такой... Отец много и тяжело работал. Помню, врач сказал про его сердце, что оно сильно деформировалось из-за постоянного перенапряжения. Папа был очень одиноким человеком и эмоционально «сырым», не слишком развитым, особенно это заметно стало в его последние годы, когда он уже ослабел и плохо себя чувствовал. Но он не был склонен к насилию. Много пил — все в Уэльсе пьют. И его отец был таким же несгибаемым упрямцем. И тоже работал пекарем с 14 лет... Папа был очень талантливым. Его выпечка — торты, пончики — много раз выигрывала разные призы, серебряные кубки. Они теперь стоят на полке у меня вместе с моими наградами.
=Spoiler написал(а):— Хорошо, что вы не унаследовали эту почетную профессию, иначе не было бы в мире такого потрясающего актера...
— Я бы и не смог, наверное. У меня плохо получалось. Никогда не был самым способным ребенком, во всяком случае, в школе меня считали скорее отсталым. И в подростковом возрасте я из-за этого очень сильно злился. Не знал, что делать, чем заняться, куда податься. Никакой надежды у меня не было. Но как-то сказал отцу: «Попомни мои слова — я еще тебя удивлю!» Это было на Пасху, в 1955 году. И в конце того года я получил стипендию и место в Королевском колледже музыки и драмы в Уэльсе. После колледжа отслужил в армии. А в 1967 году уже оказался в труппе Национального театра. И в течение последующих десяти лет со мной происходили удивительные вещи. До сих пор не могу взять в толк, как и почему. Но думаю, все чудеса начались с того самого разговора с отцом...
