Гарем турецкого султана

Перед «поступлением» в гарем девушка проходила ряд испытаний. Прежде всего ее осматривали врач и акушерка; потом она должна была провести в гареме ночь - нужно было проверить не храпит ли она во сне.
В гареме девушкам давали новые, персидские имена, например Дурришех-вар, Рухшах, Хошева: по сравнению с турецкими, которые считались грубыми и простонародными, они казались мелодичными, изящными и даже возвышенными, ведь персидский был языком поэзии и искусства. Размещали наложниц в специально отведенных для них покоях, расположение которых зависело от возраста девушек.

Первоначально гарем находился в Бейязите, в Старом дворце. В XVI веке его перенесли во дворец Топкапы. Обучение девушки проходили в Старом дворце (сейчас там размещается Стамбульский университет). Под надзором женщин более высокого ранга они учились читать, танцевать, играть на музыкальных инструментах; изучали основы ислама и турецкой культуры, этикет, искусство ведения беседы, рукоделие, каллиграфию, а также особый, благозвучный «придворный язык» (полагалось говорить, например, гелоорум вместо гелийорум, «прихожу», и гидоорум вместо гидийорум, «ухожу»). Надо сказать, что в гареме девушки получали очень неплохое для того времени образование, особенно в области языка и литературы. Об этом свидетельствуют прекрасные образцы каллиграфии, а также письма Хюррем-султан к своему мужу, Сулейману Великолепному.

После «курса обучения» девушек представляли султану. Если он одобрял новую наложницу и выражал желание разделить с ней ложе, она становилась гёзде («пользующаяся благосклонностью») и переселялась в гарем Топкапы, где с нетерпением ожидала встречи с монархом.

Началом «карьеры» наложницы, как правило, становилась ее беременность. Но никто не мог даже предположить, каких высот девушка сможет достичь на этом поприще. Если ей удавалось привлечь султана умом и красотой да еще и родить ему сына, со временем она могла стать валиде-султан - матерью султана и правительницей гарема.
Немало свободного времени наложницы посвящали играм и танцам. Кроме танцовщиц в традиционных костюмах выступали также наложницы в мужской одежде. Особенно популярными были «танец верблюжонка» и очень быстрый «танец зайчика». В XIX веке на развлечения, принятые в гареме, немалое влияние оказала западная культура: любимым увеселением стали театральные представления, которые девушки разыгрывали друг перед другом и даже для самого султана. Наложницы, обучавшиеся пению и танцам, получали таким образом шанс показать свое мастерство.

Однако жизнь гарема не ограничивалась его территорией. Особое значение для всех обитателей харем-и хумаюн имел обычай халвет - так называли увеселения, которые устраивали в садах дворца и на специальных городских площадках. О халветах гарем уведомляли заранее письменным распоряжением султана. В назначенный день евнухи выкрикивали «халвет!» - девушки бросались в сад, где все уже было готово для празднества, и веселились там от души. Вечером, когда евнухи вновь восклицали «халвет!», все возвращались во дворец.

За пределы дворца женщины могли выходить и на специально организованные прогулки - в основном в Саадабад, султанскую резиденцию на окраине Стамбула, на речке Каытхане. Приготовления к таким гуляниям шли несколько недель. В назначенный день участницы «выхода» небольшими группами на повозках отправлялись к месту назначения. Возглавляла процессию повозка валиде-султан. Как только они достигали заранее установленных палаток, начиналось грандиозное торжество.

Другой возможностью отвлечься от порой довольно мрачной атмосферы гарема были церемонии обручения и свадьбы дочерей и племянниц султана. Празднества, как и приготовления к ним, продолжались до поздней ночи. С рассветом суета и сутолока возобновлялись, казалось, с того момента, на котором были приостановлены накануне.

Вопреки распространенному мнению гарем не был царством безмятежного покоя. Атмосфера и порядки здесь во многом зависели от носительницы титула валиде-султан - повелительницы харем-и хумаюн. Для гарема фигура матери султана значила то же, что и ее сын для всего дворца. Все обитатели харем-и хумаюн находились под ее контролем и в ее распоряжении, валиде-султан выделялось втрое больше денег из казны, чем великому визирю.

Но в Османской империи не было традиции «правящих королев», и такая ситуация не могла вызвать одобрение среди турок. Историки того времени осуждали столь сильное влияние женщин на управление государством и всячески критиковали действия валиде-султан. Они считали, что «женский султанат» стал одной из причин кризиса, постигшего в XVII веке Османскую империю (было проиграно несколько крупных военных кампаний, падал уровень жизни, в столице и на окраинах страны вспыхивали мятежи). Поэтому неудивительно, что в нашем распоряжении оказались только очень негативные воспоминания о султаншах. Греческий писатель начала XIX века Константин Ба-зили так писал о женщинах гарема: «Они не испытали ни вольности детских лет, ни материнской радости... Любовь вспыхивает на их лицах среди мучений ревности и следов тайных скорбей». Но не стоит забывать, что валиде-султан брали бразды правления в свои руки в очень непростое время, когда стране угрожал вакуум власти. К тому же это была борьба не только среди женщин: в жестоких противостояниях определялось, кто станет правителем государства. Если валиде-султан удавалось отстоять притязания своих сыновей на трон, они заботились и о появлении наследников, ведь превыше всего эти женщины ставили продолжение династии, а значит, и дальнейшее существование империи.

В XIX веке гарему пришлось приспосабливаться к новой жизни: дочери знатных людей получали блестящее образование и даже выезжали «в свет», и девушки, воспитанные во дворце, уже не могли с ними соперничать. В начале XX века харем-и хумаюн был распущен.

В представлениях европейцев гарем по-прежнему остается «золотой клеткой», где проводили жизнь несчастные рабыни похоти и сладострастия. Но это лишь поверхностный и предвзятый взгляд человека «иного племени». Может показаться удивительным, но в истории Османского государства эти «душные темницы» для многих людей стали своего рода университетом, дали возможность получить образование и реализовать честолюбивые замыслы.

Тайной была покрыта жизнь не только наложниц, но и гарем-ага- старших евнухов харем-и хумаюн. Как правило, они попадали во дворец из Южной Абиссинии и Судана: чернокожих юношей похищали, переправляли в Верхний Египет, где в коптских монастырях делали евнухами, а потом продавали. Старшим надзирателем гарема был глава черных евнухов, имевший ранг визиря. Во дворце Топкапы служили исключительно непривлекательные евнухи, которые не могли вызвать у наложниц какие-либо чувства.

Они были довольно инфантильны, предпочитали проводить время в невинных забавах с птицами и животными, много ели и все время сплетничали. Что же касается гарем-ага, то они играли очень важную роль в государственных делах. Во время правления султана Мурада III вместе с ростом числа наложниц увеличивались также доходы и значение старших евнухов. Особенное влияние на управление империей они приобрели в XVII веке, в период ослабления государственной власти. Но в XIX веке гарем-ага были понижены в ранге, уменьшилось и их политическое влияние.

Женщины гарема оставались в тени вплоть до конца XVI века. В XVII столетии во главе государства неоднократно оказывались малолетние султаны, и фактически в это время управляли страной их матери. Самой могущественной из таких правительниц была валиде-султан Косем, правившая с 1623 года, когда султанами были ее сыновья Мурад и Ибрагим. Она не покидала Топ-капы, даже когда у власти был ее внук, и удостоилась Но в Османской империи не было традиции «правящих королев», и такая ситуация не могла вызвать одобрение среди турок.

Историки того времени осуждали столь сильное влияние женщин на управление государством и всячески критиковали действия валиде-султан. Они считали, что «женский султанат» стал одной из причин кризиса, постигшего в XVII веке Османскую империю (было проиграно несколько крупных военных кампаний, падал уровень жизни, в столице и на окраинах страны вспыхивали мятежи). Поэтому неудивительно, что в нашем распоряжении оказались только очень негативные воспоминания о султаншах. Греческий писатель начала XIX века Константин Ба-зили так писал о женщинах гарема: «Они не испытали ни вольности детских лет, ни материнской радости... Любовь вспыхивает на их лицах среди мучений ревности и следов тайных скорбей».

Но не стоит забывать, что валиде-султан брали бразды правления в свои руки в очень непростое время, когда стране угрожал вакуум власти. К тому же это была борьба не только среди женщин: в жестоких противостояниях определялось, кто станет правителем государства. Если валиде-султан удавалось отстоять притязания своих сыновей на трон, они заботились и о появлении наследников, ведь превыше всего эти женщины ставили продолжение династии, а значит, и дальнейшее существование империи.

Законодатель и просветитель

Султан Сулейман, так же, как и его отец, увлекался поэзией, и до конца своих дней писал талантливые поэтические произведения, полные восточного колорита и философствования. Он также большое внимание уделял развитию культуры и искусства в империи, приглашая умельцев из разных стран. Особое внимание он уделял архитектуре. При нем было построено много прекрасных зданий и культовых сооружений, сохранившихся по сей день. Среди историков превалирует мнение, что важные государственные посты в Османской империи в году правления султана Сулеймана получали не столько благодаря титулам, сколько благодаря заслугам и уму. Как отмечают исследователи, Сулейман привлекал в свою страну самые лучшие умы того времени, самых одаренных людей. Для него не существовала титулов, когда речь шла о благе для его государства. Он награждал тех, кто был этого достоин, они платили ему безграничной преданностью.

Европейские лидеры были поражены бурным расцветом Османской империи и хотели знать, в чем причина неожиданного успеха «дикой нации». Нам известно о заседании венецианского сената, на котором после доклада посла о происходящем в империи был задан вопрос:

«Вы полагаете, что простой пастух может стать великим визирем?»

В ответ послышалось:

Действительно, восемь великих визирей Сулеймана были христианами и были привезены в Турцию рабами. Король пиратов, заправляющий в Средиземноморье, Барбари – пират, известный европейцам как Барбаросса, стал у Сулеймана адмиралом, который управлял флотом в сражениях против Италии, Испании и Северной Африки.

И только те, кто представлял собой священный закон, судьи и учителя были сыновьями Турции, воспитанными на глубоких традициях Корана.

Распорядок дня султана Сулеймана

В книги Лорда Кинросса «Расцвет и упадок Османской империи» описывается ежедневная жизнь Сулеймана во дворце, где все – от утреннего выхода до вечернего приема – следовало определенному строгому ритуалу.

Утро. Когда султан утром вставал с кушетки, его должны были одевать люди из числа наиболее приближенных придворных. При этом в карманы верхней одежды, одеваемой повелителем лишь единожды, клали: двадцать золотых дукатов в один карман и тысячу серебряных монет – в другой. Не розданные монеты, как и одежда в конце дня становились «чаевыми» для постельничего.

Еда для его трех трапез на протяжении дня подносилась длинной процессией пажей. Султан трапезничал в полном одиночестве, правда, при нем присутствовал доктор в качестве меры предосторожности от возможного отравления.

Спал султан на трех малинового цвета бархатных матрацах – один из пуха и два из хлопка, – покрытых простынями из дорогой тонкой ткани, а в зимнее время – завернувшись в мягчайший соболий мех или мех черной лисицы. При этом голова повелителя покоилась на двух зеленого цвета подушках с витым орнаментом. Над его кушеткой повышался золоченый балдахин, а вокруг – четыре высоких восковых свечи на серебряных подсвечниках, при которых на протяжении всей ночи находились четыре вооруженных стража, тушившие свечи с той стороны, в которую мог повернуться султан, и охранявшие его до пробуждения.

Каждую ночь в качестве меры безопасности султан, по своему усмотрению, спал в другой комнате.

День. Большая часть его дня была занята официальными аудиенциями и консультациями с чиновниками. Но когда не было заседаний Дивана, он мог посвящать свое время досугу: читая книги о подвигах великих завоевателей; изучая религиозные и философские трактаты; слушая музыку; смеясь над ужимками карликов; наблюдая за извивающимися телами борцов или, возможно, развлекаясь со своими наложницами.

Вечер. Во второй половине дня, после сиесты на двух матрацах – одном, парчовом, шитом серебром, и другом – шитом золотом, султан мог пожелать переправиться через пролив на азиатский берег Босфора, чтобы отдохнуть в здешних прекрасных садах. Или же сам дворец мог предложить ему отдых и восстановление сил во внутреннем саду, засаженном пальмами, кипарисами и лавровыми деревьями, украшенном павильоном со стеклянным верхом, над которым струились каскады сверкающей воды.

Развлечения султана Сулеймана на публике оправдывали его славу поклонника великолепия. Когда, стремясь отвлечь внимание от своего первого поражения под Веной, он летом 1530 года отметил праздник обрезания пятерых своих сыновей, празднества длились три недели.

Ипподром был превращен в город ярко драпированных шатров с величественным павильоном в центре, в котором султан восседал перед своим народом на троне с колоннами из лазурита. Над ним сиял палантин из золота, инкрустированный драгоценными камнями, а под ним, покрывая вокруг всю землю, лежали дорогие мягкие ковры. Вокруг располагались шатры самых разнообразных расцветок.

Между официальными церемониями с их пышными процессиями и роскошными банкетами Ипподром предлагал множество развлечений для народа. Тут были игры, турниры, показательная борьба и демонстрация искусства верховой езды; танцы, концерты, театр теней, постановки батальных сцен и великих осад; представления с клоунами, фокусниками, обилием акробатов, с каскадами фейерверков в ночном небе – и все это с размахом, ранее никогда не виданным.

Надпись на мечети Сулеймание, построенной в честь Сулеймана, гласит:
«Распространитель законов султанских. Самой главной заслугой Сулеймана, как Законодателя, было утверждение Исламской культуры в мире».

Последний султан - Конец династии Османов

За что казнили Гюльфем Хатун??